Главы 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Было раннее утро. Кристофер сообразил, что его разбудило недовольное кошачье мяуканье, доносившееся из корзины, лежащей на боку посреди комнаты. Трогмортен жаждал получить свободу. Причем немедленно. Кристофер с ликованием сел: он доказал, что может принести живое существо из Безделки! Потом вспомнил копье, торчавшее из груди, и посмотрел вниз. Копья заметно не было, крови тоже не наблюдалось, ничего не болело. Он пощупал грудь, потом расстегнул пижаму и посмотрел: невероятно! — на гладкой бледной коже не было и следов раны.

Все было в порядке. В конце концов, Безделки были всего лишь чем-то вроде сна. Мальчик рассмеялся.

— Вонг! — сердито прорычал Трогмортен и корзина покатилась по полу.

Кристофер решил, что лучше выпустить кота. Памятуя об острых когтях, он встал на кровать, дотянулся до карниза с занавесками и снял его. Занавески мешали, но Кристофер подумал, что они хоть как-то защитят его от ярости Трогмортена. Поэтому он вытянул тяжелую палку перед собой, подсунул обитый латунью конец под защелку и открыл корзину.

Кот перестал орать. Видимо, он решил, что это ловушка. Зажав в руке карниз, Кристофер стал ждать нападения кота. Но ничего не произошло. Кристофер осторожно наклонился вперед так, чтобы видеть корзину. Рыжая шерсть медленно поднималась и опускалась: Трогмортен успокоился, свернулся калачиком и заснул.

— Ну и ладно, — сказал Кристофер. — Спи себе на здоровье!

Осторожно повесив карниз с занавесками на место, он и сам лег спать. Проснувшись, Кристофер обнаружил, что кот исследует комнату. Он стал наблюдать, как Трогмортен прыгает со шкафа на шкаф. Казалось, что кот больше не сердится. Похоже, ему было даже интересно.

"А может, — подумал Кристофер, глядя, как Трогмортен собрался и перепрыгнул со шкафа на карниз, — кошара поспорил сам с собой, что обойдет всю спальню кругом, ни, разу не коснувшись пола". Когда кот осторожно пошел по карнизу, Кристофер окончательно в этом убедился.

В том, что случилось дальше, Трогмортен явно не был виноват. Кристофер знал, что сам неправильно повесил карниз с занавесками. Ближайший к нему конец дернулся и рухнул вниз, как гарпун; занавески шумно съехали, увлекая за собой кота.

Оказавшись напротив Кристофера, кот на мгновение испуганно уставился на него, и тотчас латунный наконечник вонзился прямо Кристоферу в грудь. Он вошел как копье, хотя не был таким уж острым и тяжелым. Трогмортен в ужасе прыгнул мальчику на живот. Кристоферу казалось, что он кричит. На шум — был ли это его крик или вопль кота — примчалась Последняя Гувернантка. Последнее, что увидел Кристофер, — это Последняя Гувернантка в белой ночной рубашке, серая от ужаса, размахивавшая руками и бормотавшая очень странные слова...

Проснулся Кристофер уже вечером от света, причинявшего головную боль. И тут же услышал голос дяди Ральфа:

— Ужасная досада, Эффи. А так все хорошо начиналось... Надеюсь, он выживет?

— Надеюсь, — ответила Последняя Гувернантка. Оба стояли около кровати Кристофера. — Я подоспела вовремя, чтобы произнести соответствующее заклинание, вроде сработало.

"Забавно, а я и не знал, что она ведьма", — подумал Кристофер. Гувернантка тем временем продолжала:

— Я не осмелилась даже намекнуть вашей сестре.

— И не надо, — сказал Ральф. — У нее свои планы на мальчика, а если она узнает, то все мне испортит. Чертов кот! У меня кое-что устроено во всех Родственных Мирах с того первого похода, и я не хочу это потерять. Думаешь, он поправится?

— Нужно время. Бинтуя его, я использовала очень сильное заклинание.

— Тогда я отложу дела, — недовольно проговорил Ральф. — Хорошо хоть, у нас есть кот. Куда он делся?

— Под кроватью. Я пыталась его вытащить, но он меня исцарапал.

— Ах, женщины! — сказал Ральф. — Я сам его достану.

Кристофер услышал, как дядя опустился на колени, и из-под кровати донесся его голос:

— Милый котик. Иди сюда, пусик. Кот разразился истошным рявканьем. Дядя отпрянул и раздалось длинное замысловатое ругательство.

— Сущий дьявол! Он порвет меня на куски! Голос удалялся.

— Не дай ему убежать! Наложи сдерживающее заклинание на эту комнату, пока я не вернусь.

— Вы куда?

—— Куплю толстые кожаные перчатки и поищу ветеринара, — проговорил дядя от двери. — Это кот из Храма Ашет. Он почти бесценный. Колдуны заплатят пятьсот фунтов стерлингов за дюйм его кишок или за лапу. Глаза пойдут по несколько тысяч за каждый. Поэтому уж постарайся и выбери заклинание понадежнее. Вероятно, мне понадобится час или около того, чтобы найти ветеринара.

Наступила тишина. Кристофер задремал. Очнувшись, он почувствовал себя намного лучше, сел и принялся изучать рану. Гувернантка искусно наложила на нее белоснежную повязку. Кристофер с огромным интересом заглянул под бинты. Рана представляла собой круглую дыру, которая была намного меньше, чем он ожидал увидеть. Она почти не болела.

Пока Кристофер думал, как бы выяснить, насколько рана глубока, со стороны подоконника позади него раздался пронзительный вой. Кристофер оглянулся. Окно было приоткрыто — Последняя Гувернантка питала страсть к свежему воздуху— а на подоконнике сидел Трогмортен и вызывающе глядел на Кристофера. Увидев, что и Кристофер смотрит на него, он вытянул одну из лап — бритв и провел ею между окном и рамой. Пустой воздух заскрежетал.

— Вонг! — скомандовал кот.

Кристоферу было интересно, почему кот считает, что он на его стороне. Ведь Трогмортен чуть не убил его!

— Вонг? — на этот раз жалобно — попросил кот...

"С другой стороны, — подумал Кристофер,— кот не виноват". Хоть Трогмортен и был, возможно, самым уродливым и самым злобным котом по всем Безделкам, но все же нечестно было красть его и притаскивать в чуждый мир, где его купят колдуны, да еще и по частям!

— Ладно, — сказал Кристофер и вылез из кровати.

Трогмортен стремительно вскочил, подняв свой рыжий хвост трубой.

— Да, но я не знаю, как снять заклинание, — объяснил коту Кристофер, осторожно приблизившись к Трогмортену. Кот отошел; он явно не собирался царапаться.

Кристофер протянул руку к открытому окну.

Пустота оказалась резиновой и отпихнула руку, не желая ее пропустить. Единственное, что пришло ему в голову — это открыть окно пошире. И вдруг он почувствовал, что заклинание рвется, как тугая паутина!

— Вонг! — произнес кот одобрительно и тут же исчез, легко спрыгнув на землю. Только рыжая шкурка мелькнула в кустах и потом за соседским забором. Кот всем своим видом давал понять, что ему давно пора ловить птиц и тиранить других котов.

Кристофер аккуратно вернул раму на место и забрался в кровать.

Когда он проснулся в следующий раз, за дверью стояла мама, с беспокойством в голосе спрашивая:

— Как он? Надеюсь, это не инфекция?

— Нет, мадам, — ответила Гувернантка.

Тогда мама вошла, вся комната наполнилась ее ароматом, что было весьма кстати, потому что от кота под кроватью осталась ужасная вонь. Мама посмотрела на Кристофера.

— Он такой бледный, — сказала она. — Может, нужен доктор?

— Я позаботилась об этом, — ответила мисс Белл.

— Спасибо. Позаботьтесь и о том, чтобы его обучение не прерывалось.

Когда мама ушла, Гувернантка взяла зонтик и потыкала им под кроватью и за мебелью.

— Куда это он запропастился? — спросила она, пытаясь залезть на шкаф и пошарить там зонтом.

— Не знаю, — искренне ответил Кристофер, понимая, что Трогмортен уже очень далеко. — Он был здесь, когда я засыпал.

— Он исчез! А коты не могут просто так исчезнуть!

— Но он был котом из Храма Ашет! — сказал Кристофер на всякий случай.

— Да. А они там все колдуны... Твой дядя вряд ли обрадуется.

Кристофер почувствовал себя виноватым. И никак не мог снова уснуть. Через час он услышал быстрые тяжелые шаги, приближающиеся к двери, сел и стал думать, что же скажет дяде Ральфу.

Но вошел не дядя. К изумлению Кристофера, вошел папа! Кристофер узнал его только по черным бакенбардам. Лицо папы тоже было знакомым, потому что напоминало лицо самого Кристофера — за исключением бакенбардов и серьезного, озабоченного взгляда.

Кристофер был изумлен, потому что думал (никто точно этого не говорил), что папу с позором выгнали из дома после того, что случилось с деньгами.

— Как ты себя чувствуешь, сын? — нервно оглядываясь на двери, спросил папа поспешно и с такой тревогой, что Кристофер догадался, что он действительно ушел из дома и не хотел, чтобы его здесь застали. Было ясно, что папа специально пришел повидать Кристофера — и это было еще удивительней!

— Хорошо, спасибо, — вежливо ответил Кристофер. Он понятия не имел, как разговаривать с папой наедине. Надежнее всего была вежливость.

— Ты уверен? — спросил папа, внимательно посмотрев на него. — Линия твоей жизни прервалась... собственно, жизнь вообще исчезла, как будто... Хм... Честно сказать, я думал, что ты мертв.

Кристофер не переставал изумляться.

— Нет-нет, сейчас мне намного лучше.

— Слава богу! Должно быть, я допустил ошибку в расчетах. Но я заново нарисовал твой гороскоп и выверял его несколько раз, В любом случае имей в виду, что следующие полтора года для тебя крайне опасны, сынок. Будь очень осторожен.

— Ладно, — ответил Кристофер. — Буду. — Еще бы не быть! Каждый раз, закрывая глаза, он видел, как карниз падает и вонзается ему в грудь. И он старался вовсе не думать о копье, торчащем из его тела.

Папа немного наклонился и украдкой глянул на дверь снова.

— Этот братец твоей мамы, Ральф Серебринг, — я слышал, он ведет мамины дела. Постарайся с ним не общаться, сынок. С ним вообще лучше не быть знакомым.

Сказав это, папа сжал плечо Кристофера и быстро ушел. Стало намного спокойнее — почему-то с папой было очень неудобно. А теперь он мучился вдвойне, не зная, что сказать дяде Ральфу.

К великому облегчению Кристофера, Последняя Гувернантка сообщила ему вскоре, что дядя не придет. Дядя слишком расстроен потерей Трогмортена, чтобы навещать в таком состоянии больного.

Кристофер облегченно вздохнул и стал жить в свое удовольствие: рисовал картинки, ел виноград, читал книжки и пытался растянуть болезнь как можно дольше, хотя это было непросто.

На следующее утро рана превратилась в небольшое пятнышко, которое чесалось, а на третий день и вовсе исчезло. На четвертый Последняя Гувернантка заставила его встать и заняться уроками, как прежде.

Еще через день она сказала:

— Ваш дядя хочет, чтобы вы завтра продолжили эксперимент. На сей раз вы должны встретить человека в Восьмых Мирах. Вам как, это будет по силам?

Кристофер чувствовал себя великолепно, и, услышав, что о Десятых Мирах речи нет, он с радостью согласился отправиться в очередной сон.

Восьмые Миры оказались мрачной каменистой Безделкой как раз над Девятыми. Пока Кристофер лазал по ней в одиночку, ему было все равно, но когда он увидел радостного Такроя, то готов был смириться и с гораздо худшим местом.

— Не представляешь, как я рад тебя видеть! — проговорил Такрой, пока Кристофер держал его за руку, чтобы укрепить его. — А то я уж решил, что виноват в твоей смерти. Я готов был убить себя за то, что убедил твоего дядю и настоял на том, чтобы ты принес животное. Все ведь знают, что с живыми существами очень много хлопот, и я ему сказал, что мы никогда больше не будем этого делать. Ты действительно поправился?

— Конечно. Когда я проснулся, здесь все уже заросло. — Кристофер ткнул пальцем в грудь.

На самом деле царапины от когтей Трогмортена заживали в два раза дольше, чем любая рана. Такрой, видимо, не поверил и продолжал чувствовать себя таким виноватым, что Кристофер смутился и решил сменить тему:

— У тебя все та же суровая юная леди?

— Суровее, чем всегда. — Такрой сразу же повеселел. — Скверная девчонка действует мне своей флейтой на нервы. Посмотри-ка вниз, в долину. Твой дядя был весьма занят с тех пор, как ты... с того случая.

Ральф усовершенствовал повозку. Она стояла на жиденькой травке около ручья, вполне настоящая, хотя и походила скорее на грубые деревянные сани. Что-то изменилось и теперь Такрой мог поднять веревку, привязанную к повозке. Когда он потянул веревку, повозка плавно поплыла за ним, не касаясь земли.

— Предполагается, что она вернется вместе со мной в Лондон, — объяснил юноша. — Знаю, что в это трудно поверить, но твой дядя клянется, что получит ее прямо в тот же миг. Весь вопрос в том, сможет ли она вернуться обратно с грузом или груз останется в этом мире. Вот что нам нужно сегодня выяснить.

Они миновали долину — и Кристофер пришел на помощь Такрою: как его ни укрепляй, все же ему недоставало сил для такой работы.

Наконец они добрались до мрачной каменистой фермы, приютившейся на склоне холма. Несколько молчаливых женщин с толстыми руками ждали во дворе около кучи свертков, аккуратно завернутых в промасленный шелк. Свертки странно пахли, но их запах заглушала чесночная вонь, исходившая от женщин. Как только повозка остановилась, чесночные волны покатились одна за одной, потому что женщины зашевелились, пытаясь переложить свертки на повозку, но пакеты падали сквозь нее на землю.

— Бесполезно, — произнес Такрой. — Я думал, вас предупредили. Пусть Кристофер нагрузит повозку.

Это была тяжелая работа. Женщины недоверчиво наблюдали, как Кристофер загружает пакеты и привязывает их веревкой. Такрой пытался помочь, но был недостаточно плотным и его руки проходили сквозь пакеты. Кристофер устал и продрог на холодном ветру. Когда одна из женщин дружески ему улыбнулась и спросила, не хочет ли он войти в дом и согреться, он с удовольствием согласился.

— Не сегодня, спасибо, — сказал Такрой. — Это эксперимент, и неизвестно, сколько еще продержится заклинание. Нам пора возвращаться.

Кристоферу стало досадно. Они спустились с холма, и Такрой сказал:

— Не обижайся. Это всего лишь деловая поездка. Твой дядя хочет, чтобы повозка прибыла к нему с грузом в таком виде, какая она сейчас. Я искренне надеюсь, что он сможет сделать ее достаточно твердой для того, чтобы те женщины могли сами загружать пакеты, и тогда мы обойдемся без тебя.

— Но мне нравится помогать,— запротестовал Кристофер. — Кроме того, как бы ты ее тянул, если бы меня не было рядом, чтобы удерживать тебя?

— Ты прав.

Такрой сам об этом думал, пока они спускались с холма и когда потащили повозку наверх, в долину.

— Я должен тебе кое-что сказать, — запыхавшись, проговорил юноша. — Ты вообще учился когда-нибудь магии?

— Вроде нет.

— А надо бы, — пропыхтел Такрой. — У тебя потрясающий дар. Попроси маму, чтобы тебе давали уроки.

— Мама хочет, чтобы я стал миссионером.

Такрой выпучил глаза:

— Ты уверен? Может, ты неправильно ее расслышал? Может, она сказала – "магом", а не "миссионером"?

— Нет, — возразил Кристофер. — Она сказала, что я "попаду в Общество".

— Аа, Общество, — печально выдохнул юноша. — Я и сам мечтаю об Обществе, как я буду неотразим в бархатном костюме в окружении молодых леди, играющих на арфах...

— Миссионеры что, носят бархатные костюмы?

— Не думаю, что этот разговор к чему-нибудь приведет. — Такрой взглянул на затянутое тучами серое небо. — Твой дядя сказал, что скоро ты пойдешь в школу. Если это приличная школа, то магию будут преподавать факультативом. Пообещай, что обязательно на нее запишешься и будешь ходить.

— Хорошо.

Упоминание о школе вызвало у Кристофера колики в желудке.

— А какие они, школы?

— Там много детей. Я не хочу тебе заранее рассказывать.

Они с трудом продвигались к началу долины, где кружился туман из Междумирья.

— Ну вот, начинается трудная часть пути. Твой дядя сказал, что этот груз верней доберется до места, если ты изо всех сил толкнешь повозку сразу после того, как я исчезну. И еще... В следующий раз, когда ты окажешься в каком-нибудь Языческом Храме и тебя начнут преследовать, бросай все и убегай через ближайшую стену. Понял? Думаю, мы увидимся примерно через неделю.

И как только Такрой вместе с веревкой растворился в тумане, Кристофер налег на повозку и толкнул ее. Она накренилась и двинулась вперед. В тумане она светилась и была похожа на бумажного воздушного змея...

Кристофер задумчиво карабкался по Междумирью, когда до него вдруг дошло, что в прошлый раз он был в Безделке, где живут язычники... Нельзя с ними связываться! Теперь-то уж никто не заставит его вернуться в Десятые Миры! И зачем только мама решила, что ему нужно стать миссионером!