Главы 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Боль прекратилась, как только затворились Ворота. Такрой осторожно опустил Кристофера на пол, оглядел, проверяя, все ли с ним в порядке, и устремился к мисс Розали.

— Ух ты, смотри! — сказала Богиня, указывая на Габриэля.

Но Такрой не обернулся, так он был счастлив встрече с Розали. А Кристофер сидел на полу и не мог отвести глаз от происходившего. Магия Драйта перестала действовать и Габриэль начал расти. Сначала превратился в молодого щеголя с проницательным взглядом, потом — в мужчину средних лет в темном костюме. Затем он побледнел и очень погрустнел, будто все его надежды рухнули. В следующий миг мужчина превратился в бодрого, седоватого джентльмена, который вскоре посуровел и состарился.

Кристофер был поражен: оказывается, Габриэлю тоже совсем не хотелось становиться Крестоманси. И теперь они наблюдали те ступени, которые он прошел. "Хорошо, что все так получилось",— подумал Кристофер, глядя, как Габриэль наконец превращается в знакомого всем сурового старика. Старый Габриэль подошел к кушетке Такроя и опустился на нее.

Тут же подбежали Иоланта и Берил с чаем, который Габриэль выпил залпом.

— Огромное тебе спасибо, Кристофер, — произнес он. — Надеюсь, боль прошла.

— Да, спасибо, — принимая чашку чая от Эрики, ответил Кристофер.

Габриэль глянул на Такроя, не отходившего от мисс Розали:

— Судя по всему, Мордекай должен быть благодарен тебе в тысячу раз больше, чем я.

— Не отправляйте его в тюрьму! — попросил Кристофер. "Еще надо не забыть попросить за Джейсона", — рассеянно подумал он.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал Габриэль. — Теперь-то я в курсе событий. Этот ужасный Драйт должен ответить за многое, хотя я, должно быть, не ошибусь, если предположу, что Мордекай продолжал работать на твоего не менее ужасного дядю, поскольку знал, что любой другой спирит дяди превратит тебя в настоящего хладнокровного преступника. Согласен?

— Ну, возможно, здесь больше виновато наше общее увлечение крикетом, — стараясь быть честным, ответил Кристофер.

— Неужели? — вежливо отозвался Габриэль и повернулся к Богине, которая отыскала Праудфут и нежно ее гладила. Габриэль посмотрел на котенка, потом на голые ноги девочки. — Юная леди, — проговорил он, — вы ведь юная леди, не правда ли? Пожалуйста, покажите мне подошву вашей левой ноги.

Богиня с вызовом развернулась и подняла левую ногу. Габриэль взглянул на голубоватую отметину, потом перевел глаза на Кристофера.

— Да, я настоящая Ашет, — сказала Богиня, — и не надо так смотреть на Кристофера. Я сама сюда явилась. Догадалась, как это сделать!

Габриэль прищурился:

— Воспользовавшись жизнью богини Ашет, как второй? — Он отставил пустую чашку и взял из рук Флавиана полную. — Моя дорогая девочка,— отхлебнув, продолжил он,— как глупо! Вы ведь сами очень сильная волшебница. Вам не нужно было использовать Ашет. Вы просто дали ей власть над собой, и Рука Ашет теперь будет преследовать вас всю оставшуюся жизнь.

— Но я думала, что использую магию, которую дает мне Ашет! — запротестовала девочка.

— У Ашет, конечно, есть сила, но она никогда ею не делится. Все, что вы делаете, идет от вас самой.

Богиня рот открыла от изумления. Казалось, она вот-вот расплачется. Но тут Флавиан сказал извиняющимся тоном:

— Габриэль, похоже, Рука Ашет нас окружила...

В это мгновение раздался грохот снизу — это свалилась Верша для Омаров.

Все высыпали на лестницу, а Габриэль в недоумении застыл на месте. Кристофер рванул к лестнице и сделал то, о чем всегда мечтал — вскочил на мраморные перила и съехал по ним вниз. Богиня съехала вслед за ним. Очутившись внизу, Кристофер первым делом наткнулся на Габриэля, который оказался уже там и смотрел на свою прозрачную жизнь. Взоры остальных были обращены в другую сторону.

В звезде появился дядя Ральф в доспехах и с тяжелым жезлом. Кристофера это не удивило. Даже если он прихватил бы с собой противокошачье заклинание, оно, безусловно, не сработало бы против кота из Храма. Верша для Омаров упала точно на звезду, так что кот и дядя Ральф оказались запертыми вместе... И кот не терял времени даром!

Сквозь зеленоватые клубы дыма от драконьей крови было видно, как дядя Ральф топчется в клетке, наступая на блюдца с кошачьей едой и замахиваясь на Трогмортена жезлом. Кот двигался быстрее дяди и жезла, но достать дядю через его броню не мог. Положение получалось безвыходное.

Кристофер оглянулся и увидел рядом радостно улыбающегося Габриэля. "Похожая улыбка была у него на лице, когда мы подняли в воздух того обитателя Одиннадцатого Мира",— подумал Кристофер.

— Ну что, дадим коту немного позабавиться? — спросил Габриэль.

Кристофер кивнул. Доспехи дяди исчезли, под ними оказался рыжий твидовый костюм. У Трогмортена тут же появилось семь лап, три головы, когти-бритвы, он зашипел и забрызгал слюной. За секунду ему удалось прогуляться вверх и вниз по дяде несколько раз. Спустя еще пять секунд кровь полилась рекой и Кристоферу стало жалко дядю, поэтому, когда через полминуты Трогмортен с рычанием куда-то исчез, Кристофер вздохнул с облегчением.

А кот был уже в руках Богини. Он отчаянно вырывался, но девочка сказала:

— Нет, Трогмортен. Я говорила тебе и раньше, что нельзя царапать лицо! Это очень дурно.

— Дурно или нет, но мне понравилось, — с сожалением сказал Габриэль, бережно наматывая что-то невидимое на руку. — Симонсон, — позвал он, — вы отвечаете за клетку? Пока он отбивался от Трогмортена, я отнял у него магию. Уберите клетку и заприте его где-нибудь, пока полиция не подъедет.

Воспользовавшись моментом, Трогмортен прыгнул под клетку, как только она начала подниматься. Дядя взвыл. Тогда один из конюхов забрался под потолок и отцепил канат с клеткой, которая с ужасным грохотом упала на пол; дядя оказался снова в клетке, а Трогмортен, истошно вопя, рыскал вокруг.

Когда в конце концов клетку сдвинули, из лужи крови посреди звезды поднялся серебристый столб. Он поднимался все выше и выше, постепенно принимая очертания человека, и наконец из него выступила женщина в серебряном платье, серебряной маске и с серебряным копьем.

Богиня задрожала от страха и спряталась за Кристофера.

— Серебро, — предупредил он. — Я ничего не смогу сделать.

Он сжал зубы. Первый раз за все время Кристофер почувствовал, как беззащитен и гол человек с одной-единственной жизнью. Богиня метнулась к Габриэлю и схватилась за его черный сюртук:

— Это Ашет! Спасите меня!

— Мадам, — вежливо сказал Габриэль привидению, — что привело Вашу честь в нашу скромную обитель?

Привидение проницательно поглядело в щелки маски сначала на Габриэля и спрятавшуюся за него Богиню, потом на Кристофера, на клетку и на всеобщий беспорядок в холле.

— Я надеялась, что это более респектабельное заведение,— сказала женщина глубоким мелодичным голосом и сдвинула маску с лица. Посмотрев на это лицо, Кристофер почувствовал себя круглым идиотом в тигровой шкуре с навешенными на нее побрякушками.

— Матушка Праудфут! — воскликнула Богиня.

— Я давно пытаюсь прорваться сквозь эту пентаграмму, дитя мое, — раздраженно проговорила матушка Праудфут. — Тебе следовало со мной посоветоваться, прежде чем принимать столь важное решение. Ты ведь знала, что я непременно изменила бы для тебя правила, если бы могла. — И, повернувшись к Габриэлю, добавила:— Вы выглядите достаточно солидно. Это вы тот самый главный волшебник Двенадцатого А, де Витт?

— К вашим услугам, мадам. Простите нам этот временный беспорядок. У нас были неприятности, а вообще мы вполне достойные и уважаемые представители своего народа.

— Я так и думала, — ответила матушка. — Не могли бы вы позаботиться об этой Дочери Ашет? Я была бы вам весьма благодарна, если бы вы помогли мне, потому что я должна сообщить о ее смерти.

— В каком смысле — позаботиться? — осторожно спросил Габриэль.

— Отправить ее учиться в хорошую школу, и, более того, — стать ее официальным опекуном, — сказала Праудфут и величественно сошла с пьедестала. Ростом она оказалась с Габриэля. И вообще чем-то они были похожи: оба худощавые и строгие. — Эта девочка была моей любимицей, — объяснила матушка. — Я всегда стараюсь спасти их, когда они становятся взрослыми, но почти все они так глупы, что я не сильно переживаю, если это мне не удается. Но как только я поняла, что эта девочка не чета остальным, я начала делать для нее отчисления из фонда... Храма. Думаю, мне хватит средств, чтобы устроить ее судьбу.

Она отбросила шлейф платья, и пьедестал оказался небольшим сундучком. Матушка широким жестом откинула крышку, и Кристофер увидел великое множество мутных полупрозрачных камешков, похожих на дорожный гравий. Однако Габриэль взирал на них с благоговейным трепетом. Такрой и Флавиан беззвучно переговаривались, многозначительно стреляя глазами в сторону сундука. Кристоферу послышалось слово бриллианты.

— Ну что, как вы думаете, этого хватит?

— Хватило бы и половины, — почтительно ответил Габриэль.

— Видите ли, я желала бы, чтобы после вашей частной английской школы девочка закончила бы высшую швейцарскую школу, — пояснила матушка. — Я изучила ваш мир и не хочу, чтобы девочка в чем-либо нуждалась. Вы поможете мне? Я в свою очередь прослежу, чтобы служители Ашет удовлетворили любую вашу просьбу.

Габриэль перевел взгляд с матушки Праудфут на Богиню. Он колебался. Посмотрел на Кристофера и наконец сказал:

— Очень хорошо.

Богиня выпрыгнула из-за Габриэля, обняла его и бросилась к матушке, которую тоже обняла.

— Я так вас люблю, матушка! — воскликнула девочка, уткнувшись в серебряные складки платья.

Матушка Праудфут всхлипнула и крепко обняла Богиню. Потом посмотрела на Габриэля:

— Вот еще что. Дело в том, что Ашет всегда требует какую-нибудь жизнь за каждую Живую Ашет.

Кристофер вздохнул. Похоже, во всех Безделках всем от него только и нужны были жизни. Теперь у него осталась лишь одна — в сейфе замка.

— Ашет не очень разборчива, — сказала матушка Праудфут, прежде чем Габриэль успел открыть рот. — Обычно я подсовываю ей жизнь какой-нибудь кошки из Храма. — И ткнула серебряным копьем в тот угол, где Трогмортен ходил вокруг клетки и шипел, как кипящий чайник.

— У этого старого рыжего разбойника еще три жизни. Возьму одну.

Шипение прекратилось. Трогмортен показал, что он думает по поводу такого предложения, пулей метнувшись вверх по лестнице.

— Неважно, — сказал Габриэль. — Так уж получилось, что у меня есть одна запасная жизнь.

Он вытянул свое прозрачное подобие из свалки ломаных библиотечных стульев. Потом повесил его на острие копья матушки.

— Такая подойдет?

— Без сомнений. Спасибо.

Матушка поцеловала Богиню и величественно удалилась в пентаграмму. Богиня закрыла сундучок и уселась на него.

— Школа! — расплылась девочка в блаженной улыбке. — Рисовые пудинги, старосты, спальни, полуночные пиршества, игры... — Внезапно ее лицо сделалось озабоченным. — Но, если честно, сэр де Витт, думаю, мне лучше остаться в замке. Ведь я причинила Кристоферу столько неприятностей, а он так... так одинок здесь.

— Будто я не понимаю, — ответил Габриэль. — Я уже почти договорился с Министерством о том, чтобы перевести сюда десяток-другой юных волшебников на обучение. Пока я могу нанимать их только в прислугу, как нашего Джейсона — в помощники садовника. Но скоро все изменится. Поэтому не вижу причин не пускать вас в школу...

— Но они есть! — Богиня покраснела, в глазах стояли слезы. — Я должна откровенно во всем признаться, так все поступали в книжках про Милли. Я не заслуживаю. Я совершила дурной поступок! Чтобы пробраться сюда, я взяла не жизнь Ашет, а жизнь Кристофера. Я думала, что Ашет может остановить меня, и украла одну из жизней Кристофера, пока он торчал в стене... — По ее лицу градом катились слезы.

— И где же она? — ошарашенно спросил Кристофер.

— Там, в стене, — всхлипнула девочка. — Я запихнула ее поглубже, чтобы никто не догадался. Но с тех пор я чувствую себя ужасной дрянью. Я изо всех сил старалась помочь и искупить свою вину, но сделала так мало, что, думаю, меня нужно наказать.

— В этом нет никакой необходимости, — возразил Габриэль. — Мы знаем, где находится эта жизнь, и пошлем за ней Мордекая. Успокойтесь, юная леди. Вам придется пойти в школу, иначе куда нам девать все эти бриллианты?! Считайте, что это ваше наказание. А на каникулы можете приезжать и жить в замке с юными волшебниками.

Блаженная улыбка вернулась и слезы тут же высохли.

Вот, собственно, и все. Да, вот еще: вскоре после Нового года Кристофер получил из Японии письмо.

"Дорогой Кристофер! Почему ты не сказал мне, что твой папа перебрался в Японию? Это такая прелестная страна, особенно когда привыкаешь к местным обычаям. Мы с папой здесь очень счастливы. Гороскопы папы удостоились чести заинтересовать некоторых людей, близких к императору. Мы уже вхожи в высшие круги и надеемся в скором времени продвинуться еще выше.

Папочка шлет наилучшие пожелания будущему Крестоманси.

С любовью,

мама".